Жаркие летние ночи несут прохладу, но не тишину: стоит открыть окно, как сразу становится слышно абсолютно всё, от чьих-то словесных баталий до гудения летящих жуков. Так и засыпаем под поющих кузнечиков или не засыпаем – как повезёт. В странах более жарких совсем беда: там цикады, шумные, пронзительные, треск с утра до вечера. Но почему же древние греки были от них в таком восторге, что даже писали поэмы в честь цикад? Давайте разбираться: это интереснее, чем кажется на первый взгляд.
Лето в самом разгаре, и пространство наполняется кузнечиками, готовыми тиранить вас своей монотонной песней всю ночь напролёт. А где-то в Греции в то же время пронзительно щебечут цикады, крупные и крылатые, и их песни сливаются в громкий монотонный гул. Бич любого путешественника по Европе. Но если вы вдруг перед каким-нибудь древним греком обмолвитесь, что терпеть не можете цикад, вас тут же начнут презирать, осмеют и на всякий случай оборвут все связи, потому что вы, ясное дело, безумец. Они не просто терпели цикад: они ими восхищались. Даже посвящали стихи.
«Ты, моей ночи утеха, обманщица сердца, цикада, муза – певица полей, лиры живой образец!» – так начинается ода цикадам, написанная греческим поэтом Мелеагром Гадарским в I веке до н.э. Как-то слишком лестно для шумного жука. А в одном из греческих мифов (который, к слову, сохранился благодаря «Увещеванию к язычникам» Клемента Александрийского) молодой Евном, кифарист, участвует в музыкальном соревновании, но прямо посреди песни струна на его кифаре лопается. Эту струну подменяет поющая цикада, и Евном, настроившись на её голос, побеждает в этом состязании.
Как и у многих греческих гиперфиксаций, здесь ноги растут из мифологии и наблюдения за природой. Цикады с древности считались символом смерти и возрождения, настоящим воплощением жизненного цикла. Почему? Всё довольно просто: с энтомологической точки зрения жизнь цикады очень драматична. Одну из стадий своего развития (стадию нимфы) эти насекомые проводят под землёй: буквально зарываются туда, чтобы немного полежать, подумать, поесть сок из корней и стать полноценной половозрелой особью. Вероятно, древнегреческие классики хоть раз видели, как цикада добровольно погребает себя под толщей земли. А потом, потом! Через несколько лет (от 2 до 17!) после погребения цикада вырывается наружу. Обычно они делают это стаями, синхронно с хрустом сбрасывая старую оболочку, расправляют крылья, лапки и издают своё первое «бззз». Американские индейцы считали это пугающим. Греки восторженно хлопали в ладоши и неслись сочинять стихи.
Античности считалось, что цикады благочестиво питаются лишь росой и воздухом (никакого сока стеблей), а потому каким-то невероятным образом греки решили, что нет насекомого чище цикады. А где чистота – там любовь и искренность. Вот так песня цикады начала трактоваться в романтическом ключе, как нежное обращение мужчины к женщине и наоборот. Греки были странными людьми.
Так, с символической частью разобрались. Другой нюанс: долгое время цикады были жертвами неверного перевода и повсюду назывались не то кузнечиками, не то сверчками. Однако со временем ситуация прояснилась, и если вы в древнегреческом тексте встречаете хвалебную оду сверчку, наверняка перевод несколько устарел и воспевается в нем цикада.
К примеру, такая фатальная ошибка случилась при переводе произведения Анакреонта «К цикаде», которое с лёгкой руки окрестили «Кузнечику».
«Ты ангел во плоти, иль лучше – ты бесплотен!
Ты скачешь и поешь, свободен, беззаботен,
Что видишь, все твое; везде в своем дому,
Не просишь ни о чем, не должен никому».
Цикада в работе Анакреонта превозносится очень высоко, и в её истории правда есть божественные нотки – миф о Тифоне и Эос. Вот в чём суть: богиня зари, розоперстая Эос, влюбляется в очаровательного юношу Тифона. Но вот беда: он, как и все люди, очень смертен, а потому Эос обращается к Зевсу с просьбой как-то решить этот вопрос и даровать Тифону вечную жизнь. Тот соглашается. Правда, вечную молодость Эос попросить забыла, потому Тифон медленно, но верно стареет, превращаясь в печального морщинистого деда, малопривлекательного для богини. Эос оставила своего незадачливого любовника, а тот старел, пока не сморщился до крошечных размеров, обратившись в цикаду. Согласно этому мифу, где-то среди цикад в кустах под вашим окном один грустный старый Тифон оплакивает свою судьбу.
Итак, цикада в этом мифе фигурирует снова в тесной связке с любовью – правда, не очень счастливой. Платон эту связь выводит на новый уровень в своём диалоге «Федр». Диалог, как вы могли понять, о любви и не только, но именно в обсуждение романтических чувств внезапно врывается цикада. Сократ и Федр, беседуя, идут к платану и вербе (деревьям, которые греки ассоциировали с плодородием и любовью), и тут Сократ подмечает, что место для их беседы выбрано просто безупречно.
«Клянусь Герой, прекрасный уголок!.. Да если хочешь, ветерок здесь прохладный и очень приятный; по-летнему звонко вторит он хору цикад».
В дальнейшем диалоге цикады становятся таким воплощением любви во всех её проявлениях, а ещё обнажают свою – внимание – связь с музами. «К тому же цикады над нашей головой поют, разговаривают между собой, как это обычно в самый зной, да, по-моему, они и смотрят на нас», – подмечает Сократ и решает, что самое время посвятить Федра в таинство происхождения цикад.
«По преданию, цикады некогда были людьми, еще до рождения Муз. А когда родились Музы и появилось пение, некоторые из тогдашних людей пришли в такой восторг от этого удовольствия, что среди песен они забывали о пище и питье и в самозабвении умирали. От них после и сошла порода цикад».
Романтично и драматично. Теперь мы знаем, что цикады для греков не просто символ жизненного цикла, но ещё связаны с любовью, искренностью чувств и вдохновением, хотя по ним и не скажешь.
Греческая поэтесса Анита Тегейская, жившая в конце IV – начале III века до н.э., создала ряд эпитафий животным, среди которых была и цикада. А ещё кузнечик (во многом это стихотворение помогло найти между ними разницу).
«Этой акриде, певунье полей, и древесной цикаде
Здесь погребенье одно соорудила Миро́;
Девочка слёзы над ним пролила: ведь обе забавы
Отнял разом у ней неумолимый Аид».
Очень эмоционально и довольно символично – снова эти насекомые плотно связаны с тематикой смерти и загробного мира.
Завершим цикл в этой статье, возвратимся к древности и вспомним следующий занятный факт: самое раннее упоминание цикад происходит в «Илиаде» Гомера. Обрисуем ситуацию: Троянская война; похищенная Елена, убитая горем, подходит к башне у входа в захваченный город, и с ней заговаривает местный совет старцев.
«Старцы, уже не могучие в брани, но мужи совета,
Сильные словом, цикадам подобные, кои по рощам,
Сидя на ветвях дерев, разливают голос их звонкий».
Этот отрывок весьма любопытный, ведь в оригинале голоса цикад названы «подобными лилиям». Казалось бы, что общего у шумно стрекочущей цикады и очаровательного тихого цветка? Исследователи считают, что подразумевалась тут скорее роса, чем лилия, а пение насекомых – журчащее, влажное. Похоже на правду, но никто не знает наверняка.
Цикады – необычный, но очень любопытный образ. Неказистое, шумное насекомое, проводящее под землёй по нескольку лет, а потом выбирающееся наружу, чтобы наполнить воздух своим гудением, раз за разом вдохновляло греков и в итоге превратилось в один из самых занятных символов в античной поэзии.
Читая стихи древних греков, загибайте пальцы каждый раз, когда они с обожанием отзываются о цикадах, – у вас не хватит рук и на двадцать страниц.
Информация подготовлена по материалам Национальной библиотеки Республики Беларусь