Не всё получается сразу. Да, даже у самых талантливых, сообразительных, известных и пробивных людей. Даже у вашего любимого писателя всё получилось не с первого раза. Перед тем, как его книга оказалась на книжных полках (и в вашем сердце), наверняка она прошла долгий путь редактирования, согласования и… отказов. Сегодня мы взглянем на несколько писем от издательств, которые едва не лишили нас отличных произведений.
«Моби Дик» Германа Мелвилла показался издателям недостаточно пикантным, чтобы им вообще заинтересовалось читающее сообщество. Видимо, в те годы залогом успеха книги считался девиз «меньше китов – больше девушек».
«Во-первых, мы должны спросить, неужели это должен быть кит? Хотя это довольно восхитительный, хотя и несколько эзотерический сюжетный прием, мы рекомендуем антагониста с более популярным лицом среди молодых читателей. Например, не мог ли капитан бороться с развращением по отношению к молодым, возможно, сладострастным девушкам?».
Репутация Эрнеста Хемингуэя сегодня кажется нам почти безупречной (даже несмотря на то, что он не писал самый короткий рассказ в истории). А вот в начале писательского пути к нему относились немного пренебрежительно. Издательство Peacock & Peacock решило, что в его «И восходит солнце» слишком мало новизны и слишком много алкоголя.
«Если быть откровенным – а вы, безусловно, откровенны в своей прозе, – я считаю ваши труды утомительными и оскорбительными. Вы ведь настоящий мужчина? Я не удивлюсь, если узнаю, что вы написали всю эту историю, запершись в клубе, с чернилами в одной руке и бренди в другой. Ваши напыщенные, страдающие алкоголизмом персонажи заставили меня потянуться за бокалом бренди».
Некоторые отказы были куда более короткими и прозаичными, но не менее суровыми. К примеру, «Война миров» Герберта Уэллса, кажется, не слишком понравилась и прилично напугала издателя.
«Нескончаемый кошмар. Я думаю, что вердикт будет таким: “Не читайте эту ужасную книгу”».
Марсель Пруст, конечно, не самый простой для чтения автор. Он практически всю свою жизнь положил на написание цикла «В поисках утраченного времени», поэтому логично, что труд вышел подробным, обстоятельным и очень-очень продуманным. Нравилось это не всем.
«Я ломаю голову, пытаясь понять, зачем парню нужно тридцать страниц, чтобы описать, как он переворачивается в постели перед сном».
Иногда по отказу писателю в публикации можно немного понять о личности автора – к примеру, Гертруда Стайн, кажется, была очень настойчива в своём желании издаваться. А издатель, кажется, от этого устал.
«Я существую лишь в одном экземпляре, одном, лишь одном. Единственное существо в единицу времени. Не два, не три, лишь одно. У меня всего одна жизнь, в часу всего шестьдесят минут. Лишь одна пара глаз. Лишь один мозг. Лишь одно существо. Так как я существую лишь в одном экземпляре, имею лишь одну пару глаз, лишь отведённое мне время, лишь одну жизнь, я не могу прочитать ваш роман три или четыре раза. Даже один раз. Достаточно одного взгляда, лишь одного взгляда. Здесь вряд ли удастся продать хоть одну книгу. Хоть одну. Хоть одну».
Луиза Мэй Олкотт в качестве отзыва на свою книгу «Маленькие женщины» получила куда более суровый ответ.
«Оставайтесь преподавателем».
Впрочем, иногда лучше получить короткий и очень обидный отзыв, чем большое письмо, полное угроз и оскорблений. Думаете, в книгоиздательской среде такого не бывает? Зря. Хантер Томпсон, автор «Страх и отвращение в Лас-Вегасе», однажды получил рукопись со своей биографией, написанной Уильямом МакКином, и был так взбешён, что настрочил гигантское оскорбительное письмо несчастному писателю.
«…ты, самодовольный гадёныш. Я предупреждал, чтобы ты не писал обо мне всякую чушь. Теперь советую примерить черные повязки для глаз на случай, если их выколет какой-нибудь лохматый незнакомец на тускло освещенной стоянке. Как быстро ты можешь выучить шрифт Брайля? Мерзавец».
Выдохните – мы возвращаемся к несколько более мягким письмам. Читали «Повелителя мух»? За эту книгу Уильям Голдинг получил очень и очень досадный отзыв, называющий эту удивительную книгу… попросту скучной. Может, издатель читал какого-то другого «Повелителя»?
«Нелепая и скучная выдумка, полная чуши и уныния».
Вам может показаться, что ничего обиднее автор уже не может услышать. Но литературный агент Редьярда Киплинга нашёл способ задеть его сильнее. Что может быть хуже обвинения в унылости книги? Конечно, упрёк в неумении пользоваться собственным языком. Добавить впереди извинение и вуа-ля – ваше замечание и вежливо, и жестоко.
«Извините, мистер Киплинг, но вы просто не знаете, как пользоваться английским языком».
Периодически издатели чувствуют в себе необходимость дать автору какой-нибудь совет. Так вышло и в случае с «Лолитой» Владимира Набокова – роман, конечно, спорный, откровенный и волнующий консервативные умы, но всё же издатель обошёлся с ним весьма сурово.
«Я рекомендую закопать это в землю и оставить там на тысячу лет».
Ещё один литературный агент искренне не верил в хоть какой-нибудь коммерческий успех книги Джека Керуака «В дороге». Возможно, тут свою роль сыграло само появление рукописи в издательстве: Керуак приволок её цельным гигантским рулоном и был очень обижен, когда его попросили нарезать всё хотя бы на альбомные листы. В любом случае, издатель ошибся, и книга стала бестселлером.
«Крайне неудачно проявленный талант... Этот огромный пространный и невнятный роман, вероятно, будет плохо продаваться и со всех сторон получит сардонически-возмущенные отзывы. Я вообще не в восторге от этой книги».
И верхушка нашего айсберга писательских отказов. Жаклин Сьюзен, автор бестселлера 60-х «Долина кукол», получила в ответ на свою рукопись большое письмо, полное эпитетов к словам «бездарный» и «бессмысленный». Досадное и очень несправедливое.
«Она до боли скучный, беспомощный, неумелый, недисциплинированный, сумбурный и совершенно неквалифицированный писатель, каждое предложение, абзац и сцена которого вопиет о помощи профессионала».
Внимание: бонус. Конечно, это не совсем отказ в публикации, но в эту историю вовлечён как минимум один известный драматург (Гарольд Пинтер) и его забавная прямолинейность в отказах. Одному из его многочисленных знакомых однажды пришло письмо следующего содержания:
«Дорогой Том!
Спасибо за предложение провести сбор средств в помещении одного из лучших лондонских ресторанов.
Я охотнее умру.
Всего наилучшего!
С уважением,
Гарольд Пинтер».
Как бы вам ни отказывали, не опускайте руки. Когда-нибудь вы окажетесь на вершине своего профессионального Олимпа и такая критика будет казаться поучительной или просто смешной.
Информация подготовлена по материалам Национальной библиотеки Республики Беларусь.
В торговых объектах РУП "Белсоюзпечать" имеются в продаже книги белорусских и зарубежных писателей на белорусском и русском языке.